— Я точно не соглашусь. — Я вызывающе прищурилась. — Мне не нравится Волков. Да и хочет он наложить лапу не столько на меня, сколько на артефакт.

— Положим, хотеть он может много чего, — поморщилась княгиня. — И наша задача, чтобы его желания остались при нём.

— Лучше, чтобы он начал желать чего-нибудь другого. Или кого-нибудь, — предложила я.

— Увы, это точно не в моих силах. — Она постучала пальцами по подоконнику, на котором остался ряд неглубоких дырочек. А ведь княгиня взвинчена до предела, если не обращает внимания на такие мелочи. — Видишь ли, Лиза, если я отвечу отказом на поступившее от него предложение, то он вправе тебя похитить и никто его за это не осудит.

— Что? — вытаращилась я на неё. — Я несовершеннолетняя. Я учусь в гимназии. Похищение детей карается по закону.

— Ой, боги, деточка нашлась, — медово протянула княгиня. — То-то в клан женихи зачастили. Одного ты сама успешно за нос водишь, от второго еле избавились, так третий сразу с туза пошёл.

— Третий — это Волков, а второй кто? — напряглась я.

Спрашивать, кто первый, я не собиралась: и без того было понятно, что это Юрий, самоназначивший себя моим женихом.

— Я же сказала: избавились. Так какая теперь разница? Не стоит тебе в наши клановые дрязги лезть, целее будешь. Так вот. Возвращаясь к Волкову. Он потребовал встречу в зверином облике.

— Так-таки потребовал? — уточнила я, размышляя, чем это мне грозит.

— Так-таки потребовал, — подтвердила княгиня. — Здесь он в своём праве. Если девица-оборотень выбор не сделала, то при условии, что она достаточно взрослая, сделает. Отказать я не могла. Но.

Она сделала выразительную паузу, намекая, что как-то меня обезопасила. Или хотя бы попыталась.

— Но что?

— Но на этой встрече оборотень может быть не один. От нас будет Юрий. — Видно, я скривилась, поскольку княгиня довольно жёстко продолжила: — Если сможешь что-то противопоставить Волкову, выбери лучше Юрия. В конце концов, помолвку с ним можно будет разорвать, а помолвку с Волковым нет.

— Юрий внизу, — вдруг вспомнила я.

— После требования Волкова я не могу объявить о помолвке без испытания, — мрачно сказала княгиня, не подозревая, что я всё равно на такую глупость не согласилась бы. — Это будет оскорблением, которое можно компенсировать похищением. Не в интересах нашего клана.

— Я могу отказаться встречаться с Волковым в таком виде, — оживилась я. — В конце концов, с вашей стороны неприлично подсовывать мне двух голых мужчин в надежде, что я выберу правильного.

— Не можешь, — отрезала она. — Мужчина в звериной шкуре голым не считается по определению.

— Эту шкуру снять — вопрос пары мгновений. А без неё он голый. Смотреть на голых мужчин неприлично. Да я вообще буду сидеть с зажмуренными глазами, если не получится отказаться.

— Вряд ли это у тебя получится, — хмыкнула княгиня. — Нет, отказаться ты не можешь, если не хочешь стать женой Волкова завтра-послезавтра. Отказом только приблизишь нежеланную развязку. А вот если сможешь ему что-то противопоставить… — Она с сомнением на меня посмотрела. — Да, я помню, что Юрий тебе по сердцу не пришёлся и ты его выбросила из окна. Но ты его уже видела, значит, легче будет склониться к нему.

— Могу я никого не выбирать? — уточнила я.

— Разумеется. — Княгиня усмехнулась. — Так в себе уверена? Ты — юный, плохо управляющий звериной частью оборотень, а они — матёрые хищники, знающие на чём сыграть и куда надавить…

Я фыркнула, невольно вспомнив, как один из матёрых хищников по команде отползал по-пластунски. Думаю, если меня припрут к стенке, то и Волков по команде научится лежать. Захотел невесту с артефактом? Не получит ни того, ни другого. Я почувствовала, как меня наполняет злой азарт.

— И когда мы встречаемся?

— Завтра утром, — огорошила меня Рысьина. — С первыми лучами солнца. У нас в поместье. — Я дёрнулась, она усмехнулась углом рта и добавила: — Даю своё княжеское слово, что ты туда всегда можешь войти и оттуда выйти по собственному желанию.

С её руки взвилась красная искорка и впиталась в потолок. Вверху что-то громыхнуло, принимая клятву. Как я ни крутила её слова, подвоха не видела. Казалось только немного странным нежелание отделаться от меня, передав Волкову и решив тем самым проблему с клановым долгом. Наверное, это рушило какие-то княгинины планы, в которых была отведена значительная роль мне. Или, скорее, артефакту, ключом к которому я являлась.

— Тогда мне надо выспаться перед столь знаменательным событием, — намекнула я.

— И плотно позавтракать, — добавила княгиня. — Но перед тем, как ты ляжешь спать, и непременно в человеческом облике, поговори всё-таки с Юрием. Вдруг это поможет тебе сделать правильный выбор завтра.

В гостиную я спустилась, но не потому, что признала доводы княгини вескими, а потому, что поняла, что больше хочу есть, чем спать. Сон в облике рыси был короток, но оставил после себя ощущение бодрости и желания жить.

В гостиной Юрий торжественно вручил мне увесистый свёрток в красочной упаковочной бумаге с розочками. Вскрыв его, я невольно рассмеялась, поскольку обнаружила обещанный коврик из волчьей шкуры. Коврик серебристо-серого меха был не слишком велик, но увесист, приятно оттягивая руки.

— Лизанька, непременно постелите его при кровати, — мстительно сузив глаза, заявил Юрий. — Мне будет приятно думать, что ваши ножки не замёрзнут, когда опустятся на пол.

А ещё ему наверняка приятно будет думать, что я топчусь почти по сопернику, и испытывать моральное удовлетворение от этого.

— Спасибо, Юрий Александрович, вы такой заботливый, — проворковала я, заслужив одобрительный взгляд княгини.

— Чего не сделаешь для столь прекрасной девушки, как вы, Лизанька, на благосклонность которой я рассчитываю завтра.

Он галантно склонился к моей руке, а я подумала, что если что и может сейчас рассчитывать на мою благосклонность, то только один из тех восхитительных пирогов, которые создавала кухарка Владимира Викентьевича. Настроение, несмотря на то, что меня, казалось бы, загоняли в безвыходную ситуацию, всё равно неудержимо стремилось вверх. Возможно, причиной этого была оговорка княгини о том, что кто-то просил моей руки до Волкова. И кажется, я догадываюсь, кого это так срочно пришлось убирать из Ильинска.

Глава 33

Рысьина настаивала, чтобы я поехала с ней и с Юрием и досыпала уже почти на месте действия, но я отказалась, заметив, что в чужом месте всегда плохо сплю и не высыпаюсь. Рысьинские дома для меня однозначно являлись чужими, а вот дом Владимира Викентьевича пусть и не был родным, но я к нему уже как-то привыкла, хотя иногда словно тоска находила по тому, чего я не помнила, но что когда-то было моим. И это я не про квартиру Седых.

Сейчас я жила жизнью Лизы, но ведь у меня была совсем другая жизнь, а в ней некий договор, по которому моя душа отправилась сюда. Что я должна сделать или уже сделала? У меня не было ни малейших догадок, память представляла из себя мозаику, в которой не хватало огромных фрагментов, поэтому даже предположить было нечего. Но в любом случае, по словам Велеса, выходило: вернётся ко мне память или нет, но я навсегда останусь в этом мире и в этом теле. А значит, нужно планировать свою дальнейшую жизнь исходя из этого. И Рысьины в мои планы не входили.

Сами они так не считали. Княгиня отпускала туманные замечания, из которых следовало, что у неё на меня серьёзные виды, и отнюдь не как на процент по задолженности Волковым. Юрий исходил на комплименты и описывал свой маленький холостяцкий домик, прямо говоря, что единственное, чего тому не хватает, — прекрасной хозяйки в моём лице. Всё это было настолько раздражающе, что я специально несколько раз зевнула, показывая, насколько устала, и сделала вид, что чуть ли не засыпаю на стуле. Это подействовало, и княгиня с представителем собственной оппозиции наконец отбыла. Странная какая оппозиция, проявляющая полную солидарность с нужной главе линией. Прикормленная, наверное…